2 глава

Мукуро внимательно следил за происходящим и раз от раза ловил на себе взгляд девушки. В нем таился страх, непонимание и боль, которая была непонятна слуге. Хотелось назвать это вожделением, но взгляд был иным. Мукуро, сам по себе не чем не уступал Хибари, если только не тем, что не был богат материально. Душевным богатством страдали оба молодых человека. Один метался в чувстве долга, и в то же время ненависти ко всему что дышит, другой же был просто пуст, все о чем он думал, крутилось во круг его господина и улетучивалось со словами "доброе утро". Как будто бы он просто неумел. После долгой болтовни, при которой и Хибари и его слуга обязаны были присутствовать, последовал званный обед, затем недолгая прогулка по саду, все возможности оставить пару наедине пересекались одним из них же. Мукуро только усмехался над тем, как они будут жить вместе и прочие мелочи размышления в пустую. Засидевшись допоздна, гостью оставили на ночь. Не уронив ни слова при хозяине, Мукуро последовал к себе как только закончил со всеми мелочами. Хибари не проронил так же не слова, не изменила его и эта встреча. Возможно девушка и зацепила, но не настолько, насколько этого хотелось всем окружающим. Отворив дверь своей комнаты, взгляд первым же делом упал на гостью, которая сидела неподвижно на кровати. Свет луны освещал ее, так что было трудно спутать ее с кем либо. Ее волосы были распущены, чем подтверждали длину и истинный цвет. Девушка смотрела прямо, пытаясь скрыть все то же, что еще утром подметил для себя слуга.
- Вы ошиблись комнатой, ваша совсем в другой стороне.
- Я знаю, я хотела поговорить.
Мукуро прошел вглубь комнаты присаживаясь в кресло.
- О чем же вы хотите говорить со мной. Я простой слуга своего господина, если вы желаете знать о его чувствах  к вам, то я не могу вас не обрадовать не опечалить.
- Нет. Не о том я хочу сказать. Меня интересуешь ты. Откуда ты родом, кто твои родители, почему ты в этом доме в роли слуги. - Как много вопросов, в которых чувствуется намек на истину ее настоящего вопроса.
- Я не знаю. Меня нашли в детских годах на улице и пригрели. С тех пор я отплачиваю этой семье за доброту.
- Ты никогда не думал, что ты из богатого дома?
- Нет, я бы помнил это. В прочем, я не могу утверждать. - Девушка поникла, она не ожидала такого.
- Госпожа, позвольте я провожу вас до спальни, что бы вы не заблудились в доме.
- Хорошо.
Тихие шаги, едва ощутимое, спокойное дыхание. Перед дверью парень остановился, открывая ту перед гостьей. Девушка замерла, как будто бы смотря в пропасть и схватила слугу за руку.
- Послушай. Когда-то у меня был брат, его похитили и родители так и не смогли ничего поделать. Не предлагали откупиться ни какой информации. Что бы не чернить имя нашего дома, было сказано, что ребенок погиб от лихорадки. Были похороны, была трагедия, много слез, но я смотря на гроб не понимала почему он пуст и почему все плачут если некого хоронить. Я не верила уже тогда. Потом мне поведали эту историю.
- Зачем вы рассказываете мне это. Разве это не личное?
- Ты похож на него. Тот же взгляд, большего я сказать не могу в подтверждение слов, но я единственная, кто проводил с братом больше всего времени, пускай это было не так долго, но детские воспоминания никуда не исчезли из памяти.
- Простите, но я не думаю что это так. И даже если правда, то уже ничего не изменить.
- Неправда! Ты ведь приедешь на следующей недели к нам в дом месте со своим господином. Я уверена, что родители тебя узнают.
- Я не думаю, что это нужно им теперь.
- Почему? Почему ты так говоришь. - Мукуро вздохнул и наклонился к девушки ближе.
- Они не признаю меня, даже если узнают. Их обман раскроется, да и мое положение в обществе, заставит вашу семью сильно пожалеть о объявлении меня родственником, даже дальним.
- Это неправда. - Девушка почти рыдала, разговор нужно было заканчивать.
- Это правда, смирись с тем что случилось давно и живи дальше. - Парень легко поцеловал девушку в щечку и удалился обратно в свою спальню. Позволил он себе не просто много, а слишком много, но на утро, девушка может и не вспомнит об этом, даже если вспомнит, не поверит.
Не только в гостевой комнате, в эту тихую ночь послышался шум закрывающийся двери. У большого дома всегда есть уши и со временем появляется и рот, с длинным языком, вопрос только как скоро.

Глава 4.

Ночь, казалось была бесконечна. Минуты тянулись как сутки и разговор, что произошел недавно, не давал прийти в себя до конца, освободиться и уснуть. Столько лет прожито с пониманием, что родители погибли или были бедны, что бы прокормит сына, а на самом деле, все вот так вот. Было бы желание, все бы нашлось. Сейчас же, помимо всего сказанного, было много недоговорок, и даже, быть может, тайна, которую лелеяла семья. Просто так, отступить и не заставлять вернуться, когда дом уже почти в чужих руках - было абсурдным делом, но рисковать всем этим, было еще более абсурдно. Что же скрывало детство и что могло произойти.
Послышался стук в дверь и легкий скрип. Парень присел в кровати, наблюдая за гостьей, которая в очередной раз нарушила его покой.
- Мукуро, почему ты упрямишься. Ведь тебе не место в том доме больше. Хибари все равно откажется от тебя, это заведено.
- Мне здесь не место. Я когда-то говорил тебе, что они не признают меня, так и есть.
- Неправда! - Девушка подняла голос, что было несвойственно слышать из столь прелестных уст, и подошла ближе присаживаясь на край кровати.
- Они признали тебя, приняли в семью, чего тебе еще нужно. Вернись домой, зачем тебе тот дом, те люди.
- Я вырос там, меня там воспитали...
- И унижали сделав слугой, такого как Хибари. - Девушка уже не сдерживала слез, так как против холодности, не могла ничем противостоять.
- Я так плачу им за все. Никто меня ни к чему не принуждал. Не плачь, тебе не идет. - Мукуро, провел рукой по чужому лицу, вытирая слезы. Она была красива. Даже безумно красива. Чем ближе к ней находиться, тем сильнее это можно было понять. О такой красоте, мечтали многие девушки, такой красотой пленились многие юноши, она была богиня, в своем роде. И свет луны подчеркивал ее красоту еще сильнее. Мукуро любил все красивое, все нежное, все хрупкое, что можно было сломать или испортить, неправильны движение рук. Он не мстил, не ревновал, что есть что-то лучше. Он просто опускал с небес на землю, и открывал истинную грязь всего вездесущего. В Хроме тоже чувствовались изъяны. Она хорошо это скрывала, боялось их раскрытия. Привлекало, и интересовало наверное больше всего, что она не боялась. Перед ней сейчас в главную очередь сидел не ее брат, а вполне сформировавшийся мужчина, который не питался иллюзиями, а подчинял других с помощью них. Быть может она была просто наивна. Можно было это просто проверить.
Рука скользнула по волосам, плавно вплетая пальцы в чужие пряди: мягкие, приятные. Парень приблизился к чужому лицу, все так же не улавливая страха. Она слишком наивна или слишком жестока, возможно здесь есть что-то третье, но этого Мукуро еще не уловил. Свободная рука легла на чужую талию, слегка приобнимая. Послышался вздох. Тихий, даже притупленный. Мукуро решил продолжить, только что бы узнать до чего она готова дойти, что бы понять или доказать себе, что в первую очередь должен быть страх, а не вера. Губы не весомо скользнули по шее к уху, останавливаясь.
Девушку трясло, она хотела сбежать, но и остаться ей хотелось.
- Ты видишь во мне брата, я вижу в тебе прекрасную девушку. Как думаешь, сейчас, что во мне превозмогает: братская или платоническая любовь? - Малышка Хроме поняла, что ошиблась, она осознавала это, или по крайней мере должна была это осознавать, но порывов вырвать не было. Не слишком ли быстра она сдалась, или быть может рассчитывала на разум своего брата? Его не было по части своей, он делал то, что хотел и добивался правды любыми доступными ему способами.
Тихие объятья перерастали в жаркие, даря отдушину всему происходящему, и кажется уже забывался истинный смысл того, зачем парень все это начинал и делал до сих пор. Девушка была покладиста, не сопротивлялась, как будто бы сама того желала. Как глупо, желать собственного брата. Запретно и так сладко. Ее прекрасные губы манили, заставляя прикасаться к ним все чаще и чаще, все более безумно утопать в их сладости. Ее длинные волосы пленяли своей красотой. Мукуро наслаждался видом и ощущениями, он знал, что рано или поздно его оттолкнут, или же он полностью лишиться рассудка. Хроме не была глупа, как казалось по началу, не была наивна — это было уже в прошлом. Убеждение, приходило с каждым новым вздохом и тихим стоном, которые ласкали слух. Сдержаться мог только глупец — Мукуро же поддался на всю эту приторную сладость, покорился. Ее тело, столь хрупкое, но столь властное, манило одним только видом. Пальцы осторожно скользили по тонкой спине, переходя на грудь. Что может еще сильнее затуманить рассудок, нежели прекрасный девичий стан, сломить волю, заставить подчиняться, только себе, никому более. Хотя бы на одну ночь. На эту не бесконечную и уже даже достаточно короткую ночь. Она не боялась, просто отдавалась, как отдавалась бы человеку, которому доверяет себя, свою жизнь, свое тело. Так чиста и прелестна — казалось на первый взгляд. Ее затуманенный взгляд опьянял сильнее чем любой алкоголь. Мукуро мог поклясться всем, что у него было и могло было быть — что эта девушка была неповторима в своем роде. Она не была создана для замужества и материнства, она была создана для любви, или простого любования ей из далека, для тех, кому было не позволено касаться ее. Парень бы не позволил никому, если бы любил ее, если бы ценил ее душу, а не ее тело. Он не мог этого признать — это была бы неправда. Ее не смущал ее обнаженный вид, а скорее то, что посторонний человек, с которым она едва знакома, а уже до такой степени доверилась, взирал на нее, желал насладиться ей. Она была прекрасна, но пуста. Ее причины были известны только ей. Парня же интересовало сейчас то, что он видел перед собой. А не то, что чувствовала она на само деле. Ее изгиб тела — пленил, вздымающаяся, от частого и рваного дыхания, грудь — заставляла на мгновение задохнуться, ее округлые бедра — шептали о том, что она многое скрывает и не так чиста как хочет казаться перед другими. Она была прекрасна, пускай и душа ее сгнила в какой-то момент, но она сама продолжала стоять на своем, что она все делает верно. У нее были собственные умыслы, и она просто желала сейчас его, а он не отказывал ей в этом. Ее прерывные стоны, прерывались жаркими поцелуями, тело — было объято огнем желания, она пыталась расплатиться за боль своей душой, но платила телом, и это у нее получалось неимоверно прекрасно. В восходом солнца она ушла, ничего более не сказав своему названному брату. Мукуро лишь оставалось теряться в догадках. Чем дольше он думал — тем сильнее понимал, что это бесполезно, что если не забудет все сейчас, то погрязнет в этом с головой навечно. Он был предан только своему господину, которого ожидала не самая легкая жизнь в будущем, и лишь его, а не ее сейчас - было жаль. Он не заслужил такого, пускай даже и ему было бы все равно. В глубине души, даже у Хибари были чувства, он сними боролся и пытался убить их до конца, но они не поддавались. Уже его гнев — давал это понять. Он все еще остался маленьким мальчиком, который боялся реальности и не хотел взрослеть. Мукуро же был готов сделать все, что бы уберечь своего господина от такой реальности и такого будущего.

Глава 6

Пустые разговоры - так ни к чему и не привели. Хибари как будто бы хотел много чего сказать, но не при таком количестве народа. Он всегда не любил толпы, Мукуро это прекрасно знал и пока вовсе не началось веселье, он расплатился за выпивку, прихватил предложенный столь любезно, как и всегда, ключ и направился наверх, не отпуская от себя хозяина, который с трудом держался на ногах. В тишине и спокойствии они остались еще не скоро, лестница для Хибари, была хуже непокорной лошади, да и лишние взгляды и длинные руки так и наровились забрать парня себе, мгновенно встречаясь с злобным взглядом слуги, от которого не хотелось уже совсем ничего. Добравшись до комнаты, парень открыл дверь и подтолкнул слегка Хибари вперед, входя следом, запирая ту. Сила притяжения заставила хозяина немного покачнуться в сторону, но благо упасть не позволили чужие руки, крепко державшие за плечи. Дойдя до кровати, Хибари просто упал на нее в легкой усмешке, которая могла говорить о многом. Мукуро сел рядом, пока что просто наблюдая.
В его обычном поведении такого не было. Все было в спешке. Довольно грязно и после окончания он просто показывал на дверь, а сам спокойно засыпал перед очередной встречей с господином, кто мог знать, что сейчас случиться все также. Все же разница была. Мукуро не скрывал от себя то, что ему нравился его господин, что он любил в нем и характер и его тело, черты лица и так как он смотрит на окружающий мир. Но вот так вот... Скорее он оставит его в комнате, а сам пойдет напиваться дальше.
- Теперь мы можем поговорить спокойно, нам никто не помешает.
- А напоить меня нужно было как раз для этого?
- Вам так проще говориться, как я посмотрю.
- Хм, я не хочу, что бы ты подходил к моей невесте. - Парень фыркнул и отвернул голову, Мукуро лишь усмехнулся.
- Она мне не к чему. Она ваша невеста все же, а зла я вам никогда не желал.
- Я  видел вас в месте, в нашем доме, в коридоре, ты целовал ее, это ли уже не предательство?
- Я успокаивал ее. Она несла глупости и не хотела, что бы я ее отпускал, пришлось сделать хоть что-то, тем более это был поцелуй щеку, я не перешел границы дозволенного.
- Я не верю тебе.
- Я прослужил вам двадцать лет, этого ли недостаточно что бы хоть немного доверять мне. - На этот раз Хибари промолчал, но как оказалось, он просто задумался над тем, какую бы еще гадость можно было сказать. Пить все же ему было нельзя.
- И мое доверие привело меня сюда. Что же ты медлишь, или ты со всеми ведешь столь длинную беседу, что бы были не видны нюансы в последующем. - Зацепило. Любого нормального мужчину зацепили бы такие слова привели бы в ярость, чем он стал бы еще большим посмешищем для обидчика. Мукуро же был более чем вменяемым в этом плане. Он поднялся с кровати, скинул с себя плащ, который так и не снял несмотря на душную атмосферу бара, стянул перчатки, откидывая все лишнее на кресло, немного ослабил давящий на шею узел галстука и бесцеремонно навис над своим господином. Длинный привычный хвост спал с плеча упокоившийся возле чужой шеи.
- Вы хотите проверить? Или жаждете побывать на месте всех тех кто побывал со мной здесь. Я могу это устроить. - усмешка сорвалась вновь с чужих губ и Хибари протянул руку сильно дергая за хвост своего слуги, тем самым уменьшая расстояние почти до нуля.
- Тогда зачем ты притащил меня сюда. Поговорить? В моем состоянии я не скажу тебе ничего нового и в вечной любви не признаюсь. Так что пока я позволяю - можешь пользоваться моментом. Как только хватка ослабла Мукуро отстранился, возвращаясь на грешную землю. Можно было воспользоваться приглашением, но оно больше походило на приказ, что отталкивало и не более. Парень потянул за собой господина, усаживая того на кровати, опираясь о пол коленом, что бы не возвышаться над собственным хозяином. Руки бегло расстегнули до конца плащ, привычными движениями пальцы прошлись по пуговицам, расстегивая те. Столь привычное тело принадлежало сейчас и только сейчас слуге. Но он не взял, ни за что и не так. У всех была своя гордость. Хибари этого не понял. Его страх трепетавший внутри после сказанного, вырывался наружу. От случайных прикосновений он слегка вздрагивал. Но держал свое глупое слово, не смел даже возразить. Дурак, а если бы на моем месте был кто то еще. Ты бы переступило через гордость? Ты невыносимый дурак. Руки в то время уже расстегивали ремень на брюках. Сколько раз это повторялось в жизни Хибари. И никогда еще тело так не дрожало, а дыхание так предательски не сбивалось. Все потому что он считал что это сейчас была не часть обязанностей его слуги. Мукуро бегло переключился с ремня на туфли, снимая сначала их, затем уже возвращаясь обратно к брюкам, неторопливо стягивая и те. Каждый думал о своем. Хибари метался в стыде и желании оттолкнуть или позволить, а Мукуро просто делал свою работу не задумываясь о том как превратно понимал это его господин. Не задумывался он до момента пока не раздел своего господина как обычно и не приметил на его лице привычную холодность. Взгляд пробежался по чужому телу, которое все еще дрожало то ли от желания которое было  уже трудно утаить или быть может все же от страха.
- Я всего лишь выполнял свою работу, а вас это так возбудило. Не замечал ранее. - Хибари покраснел, от стыда от того что поверил и прислушивался к всему тому что действительно было обыденным - не так как обычно.
- Убирайся вон, я буду спать. - Мукуро склонился над своим господином вновь, пробегая пальцами вдоль чужого тела в низ.
- Не думаю что вы так просто уснете, да и номер у нас один, так что мое присутствие придется потерпеть. Парень не нарушал своего слова, он просто хотел отомстить. Своеобразная пытка для получения желаемого результата. Чужое тело реагировало на прикосновение бурно, но Мукуро не торопился. Ладонь скользнула по внутренней стороне бедра, как бы случайно задевая возбужденную плоть. Ах этот прелестный стон, приглушенный гордостью. Почему ты так много говоришь и так много строишь о себе иллюзий, но так жалок когда дела касается действительности. Много стыда было на чужом лице, так же как и желание освободиться от этой тягучей тяжести. Парень наклонился ближе, едва касаясь губами чужого уха прошептал.
- Если вы попросите, то я избавлю вас от этого. Если нет, то мучить продолжу дальше. Я подчиняюсь вам и вашем желаниям, я никогда бы не сделал бы то что вы бы не хотели. Ненужно думать обо мне так плохо.
От тихого горячего шепота, Хибари стало еще больше не по себе, а чужая рука все так же не давала успокоиться, размышлять трезво. Мукуро так же понимал что Хибари был слишком горд, что бы вот так просто сказать, попросить, даже приказать в такой момент он не мог. Скорее он бы предпочел смерть. Парень искал иной намек, и отстранился смотря в чужие глаза, в которых уже не отображалась привычная холодность, лишь мольба против собственной воли. Чужие губы слегка приоткрылись, но тут же несдержанный стон сорвался с них. Парню ненужны были слова он все и так прекрасно видел. Ладонь сжала чужую плоть, преподнося слуху желаемое. Даже не смотря на все это Хибари не сдавался, он не мог позволить себе расслабиться и отдаться чужим рукам так просто. Это оскорбляло его гордость, принижало его главным образом в собственных глазах. Мукуро же был не менее упрям, чем собственный хозяин, но позволить себе больше чем доступно, он не мог. Ладонь медленно скользила по чужой плоти, слуха касались все еще приглушенные, скорее всхлипы, нежели стоны, как раньше, это могло значить, что Хибари в семи силами пытается прийти в себя самостоятельно и прервать всю эту пытку, что было для него действительно так. Ничего кроме усмешки — это не вызывало. Мукуро коснулся чужой шеи - губами, плавно скользя вниз. Простой, обыденный поцелуй, он позволить себе не мог, скорее потому, что Хибари бы никогда не простил его за такую дерзость, и так слишком много позволено, но все же это не из великой прихоти, иначе все было бы уже давно по другому. Губы скользнули по плечам к ключицам, столь привычное тело, которое наблюдать можно было годами, теперь можно было целовать, и лишь утром, когда с пробуждением придет осознание того, что произошло, не в полной мере как хотелось, Мукуро может рассчитывать на посмертное молчание, от своего господина, в лучшем случае, а сейчас же все это было совершенно неважным, просто хотелось. Так до конца и не снятая рубашка, совершенно не мешалась. Губы скользили по груди, ниже, к животу, заставляя чужое тело слегка прогнуться, и упустить лишний тихий стон. «Он так мил сейчас, так покорен, хотя и не осознает этого. Он всегда был моим, а я полностью принадлежал ему. Чистая любовь не омраченная плотскими забавами. Единицы могут так любить. Он этого все равно никогда не признает.» Ласки прекратились, лишь на мгновение, что бы запечатлеть тот, блаженный для слуха, недовольный стон. Сдался ли Хибари тогда уже, или же тогда, когда руку заменили теплые губы, более беспощадные в своих излишествах по отношению всего происходящего — можно было только гадать и не догадываться. Но парень действительно сдался, уступил в этом противоборстве и отдался простому и банальному желанию. Чем быстрее становились движения, тем громче вырывался стон, который уже было бессмысленно сдерживать. Парень метался из стороны в сторону, пытаясь все еще как-то притупить все это, сослаться на простое вожделение и не более. Мукуро другого и не желал, он все еще рассматривал эту забавную игру - просто своей работой, даже после того как услышал свое имя, так неосторожно слетевшее с чужих губ, даже после того как отстранился, облизывая собственные губы, на которых все еще теплился чужой вкус, даже после того, как посмотрел в глаза своему господину, который не знал куда деть себя от стыда, и даже после того как простился со все тем, что он так отчетливо лелеял все эти годы, касаясь в поцелуе чужих губ и получая ответ. Мукуро просто не мог иначе. Могла разрушиться та хрупкая картина его существования, и он мог просто потеряться в огромном мире, который открылся бы перед ним вновь, как много лет назад, когда он был еще совсем ребенком. Он просто накинул одеяло поверх господина и спустился на пол, там же и уснул, не желая больше чего-либо, даже если тело с этим не соглашалось. Лучше потерять шанс, данный раз в жизни, чем корить себя за него, все оставшиеся дни. Хибари не простит и так.

Глава 8

До особняка они добрались ближе к обеду. Как только Кея младший вступил на порог, посыпались вопросы от собственной матери. А что ей можно было сказать? Только соврать или промолчать. Хибари не любил врать, так что пришлось просто пройти к своей комнате, пропуская мимо ушей все вопросы. Хибари повезло. Мукуро же повезло не так сильно, как его господину.
- Мукуро. Как это понимать, вас не было всю ночь. Где был мой сын, что он делал? - Ох эти женщины. Сейчас она упивается интересом, а не волнением за собственного сына. Мукуро лишь улыбнулся, ему врать было можно.
- Просто вышли подышать свежем воздухом и немного увлеклись. Погода прекрасная нынче.
- На всю ночь?
- Ну да. Мы остановились в гостинице, на недолгий сон, но он немного затянулся.
- Я могу идти? Господин так и не позавтракал.
- Да, иди. - Само собой женщина таким была недовольна. Но морить своего сына голодом - тоже бы не позволила. Мукуро скрылся на кухне, пока его не начали пытать дальше. После выпитого, вряд ли можно было смотреть на еду, так что, слуга решил обойтись чем-то более простым, не забывая про зеленый чай. Поднявшись в комнату, приоткрыв дверь, слуга остановился. Непонятный тихий шорох и приглушенные звуки голоса собственного господина, заставили удивленно заглянуть в глубь комнаты, не нарушая того, что происходило, или могло происходить в ее стенах. Хибари  было не видно, хотя это только с первого взгляда, пробежавшись взглядом, еще раз, по комнате, Мукуро приметил привычно непослушные волосы виднеющиеся за кроватью. Зайдя тихо в помещение, слуга оставил поднос на столике, обходя тот, останавливаясь возле кровати. Господин сидел, упираясь спиной к спинке все той же кровати, прижимая колени к груди, и боролся с собственным стыдом и удовольствием. На сколько быстро привыкаешь к такому, а дальше хочется большего. «Все же правильнее было бы если бы я оставил его для его супруги. Но уже поздно об этом думать.» Одного взгляда, хватало, что бы потерять весь контроль над собой. Но наблюдать было по истине интересным занятием. На чужом лице, на котором непривычно бился коктейль из эмоций, сразу было видно, что он представляет себе того, на кого его слуга обрек на веки. О чем он думает? Как все это происходит в его фантазиях? Глаза — прикрыты, лицо передает не столько наслаждение, столько боль. Он сам себе старается ее причинить, что бы в дальнейшем этого не повторялось. Мукуро не мог стерпеть такой наглости, что бы его образ так просто стерся из чужой головы. Ни за что. Он останется там на веки. Парень присел на пол, перехватывая чужую руку, сильно сжимая, поднося к собственным губам, касаясь тонких пальцев кончиков языка, улыбаясь. Хибари резко открыл глаза, но даже дернуться не мог, как бы завороженный этой картины. После осознания, он слегка отвернул голову в сторону, скрывая нарастающий румянец.
- Уйди. С этим я вполне и сам справлюсь.
- Раньше вы не справлялись, а смывали все желание под холодным душем, сейчас же что-то изменилось. К тому же, я не позволю вам таким образом стереть память обо мне в своих фантазиях. Даже боль, вызывает экстаз. - Мукуро наклонился ближе, не стремясь повернуть чужое лицо обратно, что бы взглянуть в глаза, хватило и того, что он мог просто говорить, тихо, протяжно.
- Давайте проверим эту теорию. Вам поможет это осознать - привела бы пытка собственного тела к тому что вы хотите? - Кончик языка скользнул по мочке уха, нежно и осторожно, даже играючи. Слуге это нравилось, и он бы совершенно ничего не потерял бы ни с проигрыша ни с выигрыша. Тем более он уже все для себя решил давно. Само собой Хибари молчал. Что тот мог ответить на это. Он прекрасно понимал, что продолжить убивать себя, в каком то смысле - он не сможет, а просто прийти в себя - ему не дадут. Все тело яростно изнывало от того, о чем он и думать не хотел, но без чужих рук и губ, он бы не перенес эту пытку. Все когда-то случается в первый раз. Но обычно, при других обстоятельствах. Не от представления в голове вчерашней ночи, воспоминаний и дикого желания повторить. Даже когда просто идешь по улице, рядом с тем самым человеком, из-за которого сердце улетает  из груди: из-за взгляда, прикосновения, простой улыбке. Хибари просто было стыдно за себя, и за свои слабости. Мукуро тем временем успел переложить господина на мягкую кровать, так как жесткий пол, был не самой удобной ложей. Пуговицы на рубашке стремительно расстегивались, не без помощи пальцев слуги, губы же скользили по белоснежной коже шеи, наслаждаясь ее приятным вкусом и привычной прохладностью. Слуга прекрасно понимал, что сейчас пользуется чужой задумчивостью, только для того, что бы потом было слишком поздно что-то решать и обговаривать. Хибари же опомнился, уже крепко опутанный чужими нитями, и не собирался из них выпутываться, просто отдаться для проверки, или скорее для удовлетворения своих желаний.
Когда с рубашкой было покончено, Мукуро не поспешил ее стягивать полностью - она совершенно не мешалась. Руки скользнули по груди, описывая осторожными, но уверенными движениями, каждый участок кожи. Быть так близко, ощущать биение чужого сердца - это было лучшей из награды на этот момент. Но все же мелочно было останавливаться и не добиться того, что было уже не так далеко как раньше. Руки скользнули ниже, ложась на бедра, сжимая те, немного разводя в стороны. Хибари пытался забиться в темный угол своего сознания — любой, что бы не испытывать эту пытку. Губы были немного прикушены, он не мог позволить себе в своем собственном доме издавать столь бесстыдные звуки - как стоны. Он боялся этого. Но как надолго бы его хватило, если сейчас уже хочется не просто тяжело дышать, но и стонать в голос? Мукуро это прекрасно понимал, и ничего не требовал - это было дело личного характера. Его господин все равно сдастся. Ладонь скользнула по бедру, перемещаясь на внутреннюю его часть. Губы переместились на плечи, касаясь кончиком языка - ямочек на ключицах. Он прекрасен, великолепен, собственное дыхание, не скрывало всю полноту желания сейчас: просто забыть про все прелюдии и насладиться этим телом целиком и полностью. Но это было бы слишком просто, а затем слишком гадко было бы на душе. Ладонь добралась до возбужденной плоти, сжимая, делая несколько резких движений, парень не мог успокоиться, но пронзительный стон, умоляющий не поступать так опрометчиво, вернул слугу с небес на землю. Мукуро убрал руку, скользя губами ниже, слегка и бегло касаясь бедер, продолжая свой путь, по ходу стягивая с хозяина остатки одежды, которые все еще оставались на нем, каким-то чудом, откидывая подальше. Отстранится было просто необходимо, что бы посмотреть на столь прекрасную картину целиком: отвернутая в сторону голова, сжимающие одеяло пальцы, ноги, пытающиеся скрыть свою наготу хоть как то. Мукуро облизнулся. Хибари заподозрив не ладное и почувствовав чужой голодный взгляд, все же повернул голову смотря на слугу.
- Не смотри так, это пугает.
- Я не могу не смотреть на ваше прекрасное тело. Оно не дает мне даже раздумывать над всем, чего я действительно сейчас хочу. - Парень скинул давно мешающийся пиджак, ослабил галстук, затем и вовсе его снимая и принялся расстегивать пуговицы на рубашке, как-то слишком не торопливо, не смотря на то, что хранилось сейчас в его взгляде. Хибари наблюдал. Не сказать что он не знал на что идет, но он все же надеялся, что его слуга более благоразумен.
- Ты же не собираешься...
- Почему нет. По другому я не смогу вам продемонстрировать боль, которую трудно забыть и дело тут не в ощущениях отторжения и страха. - Парень наклонился ближе, к самым губам господина, выдыхая и улыбаясь, довольно безумно и опасно, для спокойного нрава парня. Руки тем временем развели чужие бедра еще шире. Пальцы скользнули вниз, надавливая, намекая, что это действительно не шутка.
- А если я прикажу тебе остановиться? - Хибари боялся, но все же не показывал своего страха в полную силу.
- Я не остановлюсь. Можете уволить меня. Но вам и мне необходимо кое что для себя решить. Не так ли? - Легкая усмешка, и вот уже губы касаются чужих губ, дожидаясь терпеливо ответа. Хибари сейчас бился в вопросе противодействия двух сторон. Он не мог бы потом себе такого простить, но и не позволить - он просто не мог. Мукуро же пытался подтолкнуть своего хозяина к тому, что в такие моменты не думают, а жалеют уже после, надавливая сильнее и входя, пока что только пальцами в непокорное тело. Это помогло, определенно, размышлять уже было не о чем. Хибари скривился от не естественного вторжения, и самостоятельно, то ли от страха, то ли что бы заткнуть себя, впился в чужие губы. Мукуро этого и добивался. Пальцы раз от раза добавлялись, аккуратно растягивая, не желая причинить боль, но несогласия было много и все оно отображалось на лице Хибари. Оно было просто необходимо, что бы не растоптать гордость до конца, а то, что его тело поддавалось чужой руке на встречу - замечал наверное только сам Мукуро, с усмешкой на губах. Послышался металлический звук пряжки ремня. Хибари оторвался от чужих губ, отворачивая голову вновь в сторону, зажмуривая глаза. Это было слишком по детски, даже немного смешно, но все это было только для слуги. Пальцы сменились на плоть, и от такого контакта уже хотелось прятать стыд в огромную бочку с водой, быть может там его не заметят. Мукуро не спешил. Тяжелое дыхание его господина говорило о многом, а вот стиснутые зубы - говорили о том, что боль он терпеть не особо и хочет, но старается. Руки скользнули по бедрам вверх перехватывая чужие руки, цепко и заводя те за чужую голову, не ощущая препятствий, одновременно делая резкий рывок в перед тем самым заканчивая на время мучения. Голос Хибари раздался эхом, кажется, по всему дому. Мукуро лишь усмехнулся, припадая к чужим губам вновь в легком поцелуе. Не хотелось причинять боль - хотелось доставить этой болью удовольствие, но такое напряжение никогда бы не привело к чему-то разумному.
- Расслабься. Я знаю как ты не терпишь боли, и я не желаю ее тебе подносить на подносе, как завтрак. Сейчас ты ее сам себе и доставляешь. - Хибари тяжело дышал. Слова доходили медленно но верно. Он не был сам себе врагом, так что поддался и расслабился, тем самым позволяя продолжить, и даже постараться доставить своего рода - удовольствие. Это не заставило себя ждать долго. Новые движения, отзывались уже в чужом голосе не с нотками боли и с пугающим выражением на лице. Мукуро позволил себе чуть больше, перехватывая чужие бедра руками, слегка приподнимая, тем самым входя глубже, дожидаясь достойной реакции. Хибари же боролся с новым чувством, пытался заглушить его сладость, которая разливалась по телу приятными волнами, но после очередного, парень полностью сдался, сжимая чужие плечи, откидывая голову назад. Безумство... Нет, безумство началось с нарастанием темпа. Парень не знал куда себя деть, куда спрятаться, что бы на очередной стон не сбежался весь дом, а их там было через чур много, до такой степени, что голос начинал садиться. Мукуро не упускал от себя ни одной мелочи, гнался за всеми переменами на чужом лице - и упивался ими окончательно, так же как и чужим телом, которое с каждым новым движением подавалось все сильнее. Парень давно уже отпустил чужие бедра, решив не доставлять сильных неудобств в последствиях, но теперь ему казалось мало. Ненасытность - почему его нет в семи смертных грехах. Это худшее, что может быть с человеком. Мукуро потянул парня на себя, уже садясь на постель, прижимая к себе и вновь упиваясь очередным стоном своего господина. Он прекрасен, безумен желанен, я бы готов был бы всегда быть с ним и не только как слуга. Может ли это быть возможным когда-либо. Хибари не ожидал... Обнял слугу крепче. Контакт казалось стал еще ближе. Можно было ощутить собственной кожей чужое тело: влажное горячее — возбужденное, почти до пика - это все заставляло голову еще сильнее идти кругом - окончательно теряя над собой контроль. Собственная плоть, терлась об чужой живот, стремительно намекая на то, что всему есть свой предел. Парень закусил губу, не зная как поступить, Мукуро сделал все за него, обхватывая плоть вливая ее в основной ритм. Несколько секунд или быть может минут, кто знает, закончили это безумие громким стоном, и яростным поцелуем, которого слуга никак не ожидал. Слабость в теле, опустошенность - все мелочи по сравнению с голосом его господина и выражением на его лице, измученным но блаженном, в каком-то роде.
- Я хочу остаться так навсегда. - Мысли вырвались наружу, но сейчас усмехаться над этим - было слишком тяжело и совершенно ненужно.

10 глава.

Оставаться в комнате до утра - было неблагоразумно. Мукуро, прихватив с собой бутылку с виски, покинул комнату слуги, спускаясь в гостиную - устраиваясь на небольшом диванчике. Мысли текли своим ходом, уже не зацикливаясь на мелочах. Алкоголь всегда помогал успокоиться. Некоторых он пленил - некоторых будоражил, а некоторых - успокаивал. Мукуро был одним из третьих и его это более чем устраивало, так как всего остального можно было добиться стандартными способами.
Глаза сами собой прикрылись, но надвигающийся, столь стремительно сон, был прерван до боли знакомым голосом.
- Может расскажешь как ты успел породниться с моей женой, или от этого разговора ты тоже сбежишь? - Парень открыл глаза, смотря на вошедшего в комнату Хибари. Полурасстегнутая рубашка, растрепанные волосы и привычные пижамные штаны. «Он никогда не вырастит, никогда.» Мукуро улыбнулся, наклоняя голову слегка в сторону наблюдая за господином, который устраивался в соседнем кресле. Парень подвинулся к краю дивана, упираясь локтем о подлокотник, наблюдая, а скорее пожирая, ночного гостя, взглядом.
- А что, я с собственной сестрой переспал - язык уже не поворачивается сказать? Человека с которым живешь так много лет, под одной крышей, дышишь с ним, одним воздухом, растешь вместе с ним, играешь, занимаешься чем-то - ты оказывается совершено не знаешь.
- Мы обсуждали это. Я согласен с тем, что я тебя совершенно не знаю. Но все же, я хочу услышать ответ.
- Хорошо. Только услуга за услугу.
- Чего ты хочешь?
- Хочу узнать как прошла ваша первая брачная ночь.
- Никак. Она, зайдя в комнату, тут же, упав на кровать, уснула. Меня это и не особо тревожит, если честно.
- Ну как же так. Она твоя жена, не сможет же она вечно убегать от правды.
- Мне наплевать, что бы она не сказала и что бы не сделала. Она нужна мне для свободы - а заморачивать себя лишним - я не собираюсь. Теперь твоя очередь отвечать на вопрос.
- Ну... Оказалось, что я их пропавший, много лет назад, сын. Хроме меня узнала и привела к родителям, когда мы с вами приехали в первые в этот дом. Они согласились, просили вернуться, но тогда, я был против этого. Но потом все изменилось и я реши трусливо сбежать. Только, как понимаю, мне это не удалось, а жаль.
- Странная история.
- Да да, в ней еще много недоговорок, но вскоре я их узнаю.
- Если бы ничего не было бы - ты бы остался? - Хибари сложил руки на колени как провинившийся ребенок и уставил глаза в пол. Мукуро же, не выдержал такого на ночь глядя и резко повернул чужое лицо к себе, приближаясь ближе.
- Перестань паясничать, мне лучше знать что ты никогда ни  о чем не жалеешь. И нет, не остался бы, только по причине, что рано или поздно я или сошел бы с ума, или свел с ума вас. Вот и вся дилемма, мой господин. - Мукуро расслабил хватку, проводя тыльной стороной ладони по чужой щеке отстраняясь, лениво потягивая виски.
- Что было, то прошло. Я не желаю вам зла, для меня, вы на всегда останетесь моим господином. Титул ничего не меняет, я вырос с этим и меня это более чем устраивает.
- Почему?
- Потому что мне так хочется и все. - У Хибари было много вопросов, слишком много, в столь поздний час. Но он молчал, возможно просто не зная с чего начать и чем закончить. Мукуро решил подтолкнуть на разговор, так как он когда-то уже сделал, просто предложив выпить.
Без лишних слов, парень налил виски в еще один бокал и пододвинул тот к краю стола. Хибари не стал препятствовать и принял выпивку, так, как будто бы не первый бокал за сегодня употреблял, это вызвало лишь усмешку.
- Скажи, зачем тебе все это? Ты ее не любишь, предпочитаешь быть всегда один, да и после того, что ты узнал, какова она на самом деле - любой нормальный человек забыл бы даже ее имя.
- Рано или поздно мне пришлось бы это сделать. Куда лучше жить с человеком, которому все равно. Он не упрекает и не вешается на шею, не закатывает истерики. Это мне и нужно. А то, что она не святая... Предположим я тоже не святой. Тебе ли этого не знать. Но у нас есть общие взгляды на вещи. Мы польстились на одного и того же человека. - Хибари усмехнулся, переводя взгляд на своего бывшего слугу, не убирая бокал от губ. Это было заманчиво. Вся картина была заманчива и скорее провоцировала, нежели настраивала на простой разговор.
- Ты считаешь, что я во всем виноват? - Мукуро наигранно удивился, укладывая голову на ладонь, упираясь локтем о бок дивана.
- Я считаю, что если бы тебя не существовало бы - то она была бы для меня куда большем, нежели сейчас является.
- Мы же родственники. Брат и сестра можно даже сказать — близняшки...
- Только вот нрав у вас не схож, к тому же она женщина. Ее начало всегда будет разниться.
- Я понял, понял. Я виноват, что родился, что потерялся и что попал к вам в дом. - Мукуро усмехнулся. Хибари же посчитал это вызовом. Ставя беззвучно бокал на стол, парень поднялся с места и подошел к Мукуро, уже нависая над тем. Упираясь руками в спинку дивана.
- Я не говорил этого. Меня устраивает все то, что есть сейчас и я ни о чем не жалею. Никогда, такая как она, не смогла бы стать тем, кем являешься для меня ты. - Мукуро поднял взгляд на господина, вновь усмехаясь, резко притягивая того к себе, тем самым усаживая к себе на колени, отрываясь от спинки дивана, сокращая и так маленькое расстояние, практически до нуля, выдыхая на чужое ухо.
- Кто же я для вас, мой господин? Разве не любимая игрушка, которая всегда рядом и всегда безотказно выполнит любой ваш приказ. - Ладони легли на чужие бедра, спокойно поглаживая те, дожидаясь ответа. Хибари тихо выдохнул, собирая так быстро растерянные слова.
- На это, есть много слов. Но ты мне - не игрушка. Такие вещи - меня не интересуют. В пижамных штанах были свои прелести. Они не стеснили движения, были весьма легкими. А в такой ситуации - даже слишком откровенными. Ладони скользнули чуть верх, пальцами задевая возбужденную плоть. - Тяжелый вздох, который потушил стон, был не тем, чего ожидал Мукуро. Хибари же цыкнул на наглость, отходя от наваждения, смотря прямиком в чужие глаза.
- Ты не знаешь рамок и границ, вот что делает с простым человеком - свобода.
- Я никогда свободен не был и не стал свободнее и сейчас. Мой дом - мои законы. Я имею право насладиться тут тем, чего я хочу. - Видимо слова были куда убедительнее, прикосновений. Хибари сам жадно поцеловал своего нерадивого слугу, тем самым отталкивая от себя же. Мукуро был бы и не против, даже определенно за. Доступное, столь желанное тело, его хотелось больше всех, всегда и везде, но излишние капли алкоголя портили всю прелесть картины, заставляя отстранится.
- Ты порядочно выпил сегодня. Ты же не пьешь?
- У меня свадьба, разве я не имею право напиться с горя. - Усмешка. Хибари, учится весьма быстро перенимать повадки своего противника, на данный момент и это получалось у него, более чем качественно.
- Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз. Не хочу что бы меня винили в том, что я воспользовался ситуацией.
- Как знаешь. - Парень немного коварно улыбнулся, делая резкое движение бедрами на встречу, заставляя слугу скривиться, в некой неудовлетворенной гримасе. Но более, ничего не последовало. Нет - значило нет. Хибари выскользнул из чужих рук становясь на ноги слегка покачиваясь.
- Я надеюсь, что ты в скором времени расскажешь мне побольше. - Мукуро не ожидал такого поворота, но медлить не стал. Схватил господина за руку, поднимаясь с дивана.
- Не против, если ты переночуешь в моей комнате сегодня? Обещаю не приставать. - Мукуро улыбнулся. Хибари же просто хмыкнул, но ничего против не имел, побыть наедине со своим бывшем слугой, быть может коснуться его, успокоив сердце, слушать тихое дыхание - успокаивая душу. Между ними была своеобразная любовь. Они были всегда вместе. Понимали друг друга без слов и как будто бы жили друг другом - насыщаясь просто атмосферой происходящего. Слишком привыкли друг к другу, слишком сильно не хотели друг друга потерять или хотя бы далеко отпускать. Это было бы выше их сил.